Номер 513057
Заброшенная психбольница

[сразу к фотографиям экспедиции]

Многие писатели, или сценаристы любят показывать психбольницы в особом свете. Можно было бы следуя этой моде написать в этом очерке, что-нибудь от чего юные дамы сложили б руки на груди и защебетали испуганными голосами. Например, что в затхлом воздухе густом как гуталин, асблютно отчетливо ощущался запах паранормального. Десятки покалений психбольных сгинули в этих стенах и теперь их нездоровое сознание, как единый организм поселилось тут на века. Ну как? Да, пожалуй, это забавно, но не более того. Чушь, все это, дорогие наши читатели. Стоя в одном из корпусов заброшенной психбольницы я вдыхал свежайший загородный воздух, который врывался сюда через разбитые окна. Обстановка же вокруг была, тихая, и даже приятная.

Это не военный объект, здесь не запретная зона, психи сидят в закрытом, еще работающем корпусе, в ста метрах от нас. Даже если оттуда выйдет охранник, что бы покурить, вряд ли он нас заметит. Да даже если и заметит, вряд ли возымеет желание "задержать" нас. Стоя в заброшенной части, которая раньше определенно была хозяйственной, меня больше инетерсовала литература, которая здесь толстым слоем покрывала пол. От простой художественной литературы (может быть для пациентов), заканчивая редкими книгами по проблемам психики и работы мозга. Немало книжек на иностранных языках. Всем этим богатством усеяна земля, плотно завалена какая-то коморка и стеллажи идущие дальше в глубину. На них же покоятся какие-то кастрюли, манометры и еще какой-то ГО-шный скраб.

В следующей одноэтажной постройке мы находим чей-то очень приличный некогда кабинет. Слишком дешевый для начальника и слишком особняковый для рабочего персонала. Крашеные в казенные цвета стены, рамы и естетсвенно сама мебель. В предбаннике находим множество упаковок с какими-то ампулами. Достаточно крупные стекляшки размером с кубинскую сигару, одни заполенны прозрачно жидкостью, а другие ярко оранжевыми гранулами. Коллега шутит, на тему того, что один препарат делал из тебя душевнобольного, а другой наоборот, моментально излечивал тебя. Такая теория всемирного заговора.

*
возможно, это покажется интересным:

Первые учреждения появились после указа Петра III о постройке долгаузов (нем. toll — безумный, сумасшедший, нем. haus — дом) в 1762 — «Безумных не в монастыри определять, но построить на то нарочитый дом, как то обыкновенно и в иностранных государствах учреждены долл-гаузы, — а впрочем быть по сему»[1][2] Первый проект долгауза предложил историограф Ф. Мюллер, в разработке проекта он руководствовался нозологическим признаком, «Безумным есть различие по степени безумия: эпилептики, лунатики, меланхолики, бешеные. Еще каждые из сих по степеням болезни бывают разные, а все они суть отягощением общества, есть ли не будут содержимы в особливых домах, где бы о их прокормлении и пользовании старания возымели». Проект был реализован в виде двух и трех этажных, каменных зданий. Как следовало из рекомендаций того времени — на нижнем этаже помещаются бешеные, во втором — меланхолики и лунатики, в третьем — эпилептики. Камеры бешеных должны быть с окнами, которых нельзя было бы достать, и с решетками; никакой мебели, ложе на полу. Мюллер допускал использование физических наказаний для больных — «Надсмотрщик наказывает их не инако, как малых ребят, при чем иногда одного наказания лозы достаточно», а также меры физического ограничения, заключавшихся в приковывании «бешенных» больных цепями.

Переходя от постройки к постройке мы приближаемся к единственному действующему зданию. Рассмотрев следующий необитаемый корпус, мы делаем заключение о том, что он вовсе не заброшен. Наглухо законсервирован, и оставлен людьми, но внутри не считая пыли и дохлых мух - полный порядок. Целенькие кабинеты, картотека на стеллажах. Жуть как хочется пофотографировать внутри, но двери и окна помимо того, что находятся в полной сохранности, так еще и любезно заколочены гигантскими гвоздями.

Последнее здание в точности повторяет вид своего рабочего близнеца. Стоят даже они напротив, образовывая небольшой двор меж собой. Пройдя вдоль забора, подальше от глаз персонала, через высаженное окно забираемся внутрь. В кабинетах и процедурных почти ничего не осталось. Кое-где валяется постельное белье, в столовой - посуда и обувь. Находим несколько кабинетов, о которых можно сказать, что они неплохо сохранились. Мебель внутри, кое-какие вещи, и масса каких-то медикаментов в ампулах. Окна выходящие на рабочий корпус целы, так как на улице день в разгаре, а в нашем здании относительный полумрак, мы можем аккуратно наблюдать за толстыми тетками в белых халатах, что бегают по территории или болтают с охранником. Сейчас он докурит и поднимется по крыльцу, что бы скрыться внутри. Как только он уйдет, уйдем и мы.